Наука — не женское дело? Гендерная дискриминация в академической среде
«Латынь, говорите, учите, – профессор (немного за шестьдесят, не последний человек на кафедре, автор учебников, по которым мы все готовились к вступительным экзаменам) добродушно улыбается, глядя на студентку. – Вот поступите вы в аспирантуру, родите ребенка, будете с ним перед сном на латыни говорить, и это единственный раз, когда латынь вам в жизни пригодится.»
Студентка – моя одногруппница, будущая специалистка по истории Средневековья – улыбается в ответ и как-то отшучивается. Я сижу молча в соседнем ряду и не знаю, как реагировать на такие откровения. Мы на втором курсе бакалавриата, большинству еще нет и двадцати лет, но женская часть группы уже начинает понимать, что в академической среде нам не очень рады.
О моих академических (не)успехах вы можете прочитать в телеграм-канале «Межвременье» .
“А вот со мной такого никогда не случалось”
Каждый раз, читая о дискриминации женщин в науке, я вспоминаю эту историю, а затем вспоминаю реакцию тех, кому ее пересказывала за прошедшие годы: «это всего лишь личное мнение одного профессора», «всего лишь глупая шутка», «тебя-то это как касается?», «не делай из мухи слона», «а вот со мной такого никогда не случалось». Последний аргумент – мой любимый. За ним скрывается не только отрицание чужого опыта, но и (гораздо чаще, чем может показаться) талант закрывать глаза на все проявления сексизма в свой адрес. Если спросить у этой женщины, сталкивалась ли она с X (где X – четко сформулированный пример дискриминации), то она с большой вероятностью ответит: «да, но…» – и все сводится к личному восприятию; есть абсолютный релятивизм и нет никакой дискриминации.
Когда личных историй оказывается недостаточно, на помощь приходят цифры. Социологические исследования последних лет убедительно демонстрируют, что сексизм в академической среде не может быть сведен к анекдотическим зарисовкам и субъективным переживаниям. Это масштабная проблема, проявляющаяся на всех уровнях университетской иерархии и начинающаяся еще со студенческой скамьи.
Утечка женских мозгов
Анализ социальных сетей студентов-биологов показал, что при оценке способностей своих коллег юноши склонны считать студентов мужского пола более одаренными, даже когда успехи в учебе говорят об обратном[1]. Предубеждение на уровне личного восприятия – первый шаг к системной дискриминации: так, исследование практики найма студентов на позиции лаборантов выявило заметный гендерный дисбаланс, при котором идентичные заявления получали различный ответ, в зависимости от того, какое имя — женское или мужское – стояло на документах[2]. Стоит ли уточнять, что предпочтение отдавалось мужским кандидатурам?
Если это только начало, то феномен утечки женских мозгов (leaky pipeline) из науки уже не кажется чем-то плохо объяснимым. В самой академической системе находятся корни тех проблем, которые вынуждают женщин покидать эту сферу[3]. Что показательно, конкретная область исследований не столь важна: и женщины, получающие докторскую степень по химии в Великобритании[4], и студентки художественных институтов в Польше[5] куда менее склонны продолжать свою университетскую карьеру, чем их коллеги мужского пола. Как результат, в университетах по всему миру мужчины доминируют на высоких преподавательских и административных постах, даже если на первом этапе – той самой студенческой скамье – девушки были в большинстве.
Эффект Матильды или “назовите мне хоть одну вещь, которую изобрела женщина”
Не менее важно понимать, что проблема видимости женщин в науке связана не только с описанным выше процессом «отсеивания», но и с предвзятой оценкой результатов их деятельности. В том, что женщины совершают меньше открытий, очень легко обвинить их самих: в самом деле, не идет ли здесь речь об отсутствии желания (или умения) пробиваться, может, женщинам просто стоит «лучше работать»?
Ani Kolleshi для Unsplash
Эмпирический опыт нейробиолога Бена Барреса говорит об обратном. В возрасте сорока двух лет после длительной карьеры в науке Баррес прошел через операцию по коррекции пола и не мог не заметить, насколько сильно она повлияла на отношение к нему коллег. Если прежде он «не мог и слова сказать, чтобы мужчина не пытался перебить», то теперь, присоединившись к негласному «мужскому клубу», он стал пользоваться гораздо большим уважением и вниманием к своей научной работе[6]. Опыт Барреса демонстрирует нетипичный пример освобождения от «эффекта Матильды» – явления, при котором происходит постоянное отрицание женского вклада в науку или умаление его значимости. В более широком смысле этот термин может применяться для описания разнообразных проявлений академического сексизма: к примеру, исследование “The Matilda Effect in Science Communication” показало взаимосвязь оценки резюме научных докладов и предполагаемого пола автора[7]. Не только резюме, подписанные мужским именем, систематически оценивались выше, но и специфика темы доклада влияла на восприятие его «научного качества». Среди женских докладов самую высокую оценку получали те, которые воспринимались как «гендерно-уместные», будь то проблемы родительства или телесного образа (в противовес гендерно-нейтральным и политическим сюжетам).
Как и в науке, теория влияет на практику и в вопросах дискриминации
Подобные «теоретические» предубеждения идут рука об руку с дискриминационными практиками. Например, групповые исследования по-разному сказываются на карьере мужчин и женщин: если для первых количество исследовательских статей, написанных в сотрудничестве с другими авторами, никак не влияет на их шанс получить постоянный преподавательский контракт, то для вторых соавторство может стать серьезным препятствием для карьеры[8]. В то же время, в области научных публикаций – особенно индивидуальных – женщины по-прежнему уступают мужчинам, как в количестве, так и в положении внутри журналов (самые «престижные» страницы отдаются под статьи авторов-мужчин)[9]. Более того, женщин реже цитируют их коллеги[10], и они сами менее склонны, чем мужчины, ссылаться в последующих работах на самих себя[11].
С неменьшими трудностями связана и преподавательская деятельность. Целый ряд исследований отразил предубеждения, существующие в восприятии студентами женщин-профессоров: во-первых, при прочих равных условиях онлайн-курс, представленный от мужского имени, получал более высокие оценки, чем аналогичный курс под (якобы) женским руководством[12]; во-вторых, анализ отзывов на преподавателей в интернете продемонстрировал осуждение «резкого» поведения у женщин – мужчин чаще описывали как «умных» и «выдающихся», а женщин как «строгих» и «несправедливых»[13]. Что это, если не своеобразное, возможно, бессознательное «наказание» женщин, не вписывающихся в доминирующий стереотип доброй и заботливой материнской фигуры? Исследования, подобные последнему, часто отвергаются как несерьезные, а описываемый феномен – как не несущий никаких реальных последствий для оцениваемых в интернете профессоров. Но не следует забывать, как напоминают сами авторы статьи, что в современной академической среде отзывы студентов являются одним из фактором, учитывающихся при приеме на работу и возможном повышении.
Дети и наука
Brina Blum для Unsplash
Наконец, нельзя обойти стороной «детский вопрос». Авторы книги с говорящим названием “Do Babies Matter?” доказывают, что дети имеют значение, во всяком случае, для женщин в науке. Перед ними, в отличие от мужчин, рано или поздно встает трудно разрешимая дилемма: семья или карьера? Не отрицая опыт талантливых женщин, ухитряющихся находить баланс между первым и вторым, это исследование демонстрирует многочисленные аспекты, в которых академическая среда «наказывает» женщин за желание иметь детей. Женщины реже, чем мужчины, остаются в университетах после получения докторской степени, а среди оставшихся процент бездетных значительно выше, чем среди их коллег мужского пола на той же ступени.
Женщина все еще воспринимается – и по факту является – ответственной за ребенка, даже при наличии у нее постоянного партнера. Ребенок не только занимает ценное время, но и подталкивает женщину к принятию стратегических решений в карьерном отношении: выбрать позицию с гарантированной страховкой, отсутствием переработок, возможностью часто отлучаться, без необходимости переезжать с места на место – академический контракт далеко не всегда может этим похвастаться. Более того, дискриминация молодых матерей при найме до сих пор является нерешенной проблемой во многих западных странах.
В то же время, настаивают авторы, выход из ситуации есть: в книге предлагаются конкретные стратегии по превращению университетов в менее дискриминационные по отношению к женщинам с детьми институции[14].
Предубеждения внутри системы
Комплекс проблем, который я постаралась охватить в этой статье, ни в коей мере не является исчерпывающим. Дискриминация женщин в академической среде имеет множество обличий, каждое из которых заслуживает отдельного разбора. Предложенная подборка исследований — не более чем верхушка айсберга, не столько репрезентативная, сколько иллюстрирующая три важнейшие черты дискриминирующих практик:
- Предубеждения настолько закреплены в системе, что проявляются даже у самых доброжелательных и стремящихся к объективности людей; участники исследований в большинстве случаев искренне считали, что принимают решения исходя исключительно из «качества» работы и «способностей» оцениваемых ученых; кроме того, наличие гендерных предубеждений свойственно как мужчинам, так и женщинам.
- «Теоретическая» предвзятость далеко не так невинна и безопасна, как может показаться, так как она становится основой для дискриминации на практике.
- В разных дисциплинах можно наблюдать схожие тенденции гендерной дискриминации; безусловно, существуют специфические элементы, свойственные естественнонаучным или гуманитарным факультетам, но они лишь дополняют общую картину, не меняя ее радикальным образом.
Эта борьба — за равные возможности, за справедливую оценку работы, за репрезентацию – началась не вчера, и едва ли она закончится в обозримом будущем. В этой борьбе нет ни чит-кодов, ни волшебных одномоментных решений. Гласность и действие – два главных доступных нам инструмента. Разрывая порочный круг молчания, мы делаем проблему видимой. Наша цель – не останавливаться на достигнутом; наш долг – превратить накопленное знание в решение проблемы.
[1] Grunspan DZ, Eddy SL, Brownell SE, Wiggins BL, Crowe AJ, Goodreau SM (2016) Males Under-Estimate Academic Performance of Their Female Peers in Undergraduate Biology Classrooms. PLoS ONE 11(2): e0148405.
[2] Faculty’s subtle gender biases favor male students. Corinne A. Moss-Racusin, John F. Dovidio, Victoria L. Brescoll, Mark J. Graham, Jo Handelsman. Proceedings of the National Academy of Sciences Oct 2012, 109 (41) 16474-16479; DOI: 10.1073/pnas.1211286109.
[3] Career Development of Women in Academia: Traversing the Leaky Pipeline. Courtney E. Gasser, Katharine S. Shaffer. Volume 4, Issue 4, Pages 332-352 doi:10.15241/ceg.4.4.332.
[4] “The chemistry PhD: the impact on women’s retention”. Royal Society of Chemistry | 2008.
[5] “Little Chance to Advance? An Inquiry Into the Presence of Women at Art Academies in Poland”. Katarzyna Kozyra Foundation | 2015.
[6] Male scientist writes of life as female scientist.
[7] Knobloch-Westerwick, S., Glynn, C. J., & Huge, M. (2013). The Matilda Effect in Science Communication: An Experiment on Gender Bias in Publication Quality Perceptions and Collaboration Interest. Science Communication, 35(5), 603–625.
[8] Why men get all the credit when they work with women.
[9] West JD, Jacquet J, King MM, Correll SJ, Bergstrom CT (2013) The Role of Gender in Scholarly Authorship. PLoS ONE 8(7): e66212.
[10] Knobloch-Westerwick, Silvia and Carroll J. Glynn. “The Matilda Effect — Role Congruity Effects on Scholarly Communication.” Communication Research 40 (2013): 3-26. doi: 10.1177/0093650211418339
[11] «Men Set Their Own Cites High: Gender and Self-citation across Fields and over Time». Molly M. King, Carl T. Bergstrom, Shelley J. Correll, Jennifer Jacquet, Jevin D. West (2017) doi: 10.1177/2378023117738903
[12] MacNell, L., Driscoll, A. & Hunt, A.N. What’s in a Name: Exposing Gender Bias in Student Ratings of Teaching. Innov High Educ (2015) 40: 291.
[13] Female academics face huge sexist bias – no wonder there are so few of them.
